Накануне XVIII ежегодной церемонии вручения премии «Золотой Граммофон» программный директор «Русского Радио» и ведущий хит-парада «Золотой Граммофон» Роман Емельянов дал развернутое интервью «Трибуне общественной палаты РФ».
Есть такие должности, которые сами по себе приводят на линию огня. В образном смысле, конечно. Главный редактор «Русского радио» - именно такая должность. На тебе реально сходится клином белый свет, ведь за тобой следят акционеры с одной стороны, все артисты российской эстрады и их продюсеры с другой, слушатели - с третьей. И у каждого к тебе могут быть вопросы, требования и самое главное – претензии. Роман Емельянов является главным редактором «Русского Радио». То есть именно от него зависит, какой сигнал в виде музыки и программ примут миллионы его слушателей. С другой стороны, он же решает, песни чьих конкретно исполнителей заполнят эфир.
Каких только сплетен, слухов, рассказов и обвинений в его адрес не рождают артисты нашей эстрады. Конечно, большинство это делают за глаза, но есть и те, как Сергей Лазарев, которые не стесняются высказывать свои обиды публично. Накануне премии «Русского Радио» «Золотой граммофон», понимая, что всем мил не будешь, Алексей Остудин специально для «Трибуны Общественной палаты РФ» пообщался с Романом, который, помимо всего прочего является ещё и членом Совета по культуре при Президенте РФ, о том, как новой песне пробраться в эфир «Русского Радио», есть ли некое особое звучание этой радиостанции, об обидах наших артистов, о том, как попасть в «Золотой Граммофон» и о законе, защищающем детей от вредоносной информации, который Роман жёстко критикует и жертвой которого он, похоже, стал.
Завтра в Государственном Кремлёвском Дворце в 18-й раз состоится вручение премии Русского радио «Золотой граммофон». Эту премию можно рассматривать как некий итог музыкального года. Каким он был? Что-то интересное происходило?
Происходило масса всего интересного и с информационной точки зрения, и с музыкальной. Каждый раз, когда начинается год, я нахожусь в лёгком паническом состоянии. Боюсь, а вдруг сейчас будет год бедный на события. Вдруг песен не будет сильных (Ведь творческий процесс абсолютно непредсказуемый). Вдруг новости нас ждут не те. И каждый год ты понимаешь, что эта мельница будет молоть бесконечно.
Ну а примеры какие можно привести?
Вот никто не предполагал, например, что появится дуэт Григория Лепса и Тимати - «Я уеду жить в Лондон». Скажи, что это возможно года полтора назад…
А мне кажется, что их дуэт вполне естественный. Вот дуэт Тимати и Филиппа Киркорова куда сложнее было бы ожидать.
Я думаю, что до истории со скандалом и перепалкой между Филиппом и Тимати, если бы людям предложили угадать, какой дуэт скорее возможен - Тимати с Лепсом, или Тимати с Киркоровым, многие бы сказали, что с Филиппом. Когда я узнал, что происходит запись такой песни, был в некотором скептическом предчувствии, но получилась супер-бомба.
Тем более, учитывая последние события вокруг Лепса, это принимает особое звучание.
Возможно, для Тимати это важно, может он планировал какой-то тур по Америке, зато теперь Иран, Венесуэла, Куба и другие страны с удовольствием позовут на корпоративы. Тут главное правильно рассылку сделать.
При всём при этом постоянно звучат фразы, что обойма одна и та же, ничего не происходит, большого национального хита нет. Мне кажется, на это есть все основания.
Ну, это же тоже не совсем правильно. Появилось очень много новых имён. Некоторые из них даже дотянули до кремлёвской премии. Можно обвинять радио в том, что крутят одних и тех же, но ведь это на самом деле не так! Возьмите плей-лист и вы в этом убедитесь. За последний год появилась группа «Пицца», о которой прежде никто не слышал. Сейчас у них уже два крепких хита, три саунд-трека к популярным сериалам. И всё это за последний год. Группа «30-02», группа «Лето», да очень много имён.
А сколько в месяц в эфире «Русского Радио» появляется новых песен?
По-разному. В среднем, от 15 до 20 раз в месяц в эфире появляются новые композиции. Что касается новых имён, мы специально для них даже придумали новую рубрику «Неформат», где даём возможность молодым и интересным, на наш взгляд, исполнителям стать «форматом». Это шутка, конечно, потому, что мы считаем, что такого слова, как «неформат», вообще не существует. Русскоязычная музыка – это очень широко. Есть и поп и рок, и RnB, и рэп, и шансон....
Да, но у каждого из этих жанров есть своё радио.
Да, но «Русское Радио», оно для всех - и жанров, и слушателей. Радио для хорошей музыки и хорошей песни. В этой рубрике, например, мы обкатываем какие-то новые интересные истории. И тот же Джиган впервые появился именно в ней и многие другие.
Задача ли вообще коммерческого радио раскручивать новые имена?
Вообще, конечно же, нет. Никто не включает радиостанцию и телеканал для того, чтобы услышать чего-то новое. Все хотят услышать песни, которые им нравятся, подпевать им. Настраиваясь на ту, или иную частоту, каждый надеется услышать именно, то ради чего он это сделал. Но иногда всё-таки встаёт вопрос: если не мы, то кто же? Рынок у нас с одной стороны большой, но подавляющее пространство занимают радиостанции, которые крутят зарубежный контент, достаточно большой процент занимают радиостанции, работающие для взрослой аудитории. И конечно же телеканалы далеко от них не ушли, гоняясь именно за массовой аудиторией. За цифрами. Основная аудитория телевизионных каналов является сейчас возрастной категорией..
А радио нет? Вот у «Русского Радио» конкретно.
Нет, у нас достаточно широкая аудитория, у нас много слушателей в аудитории «12+» и 20-30 лет и 40. Мы не являемся «узконишевым» продуктом, и тренд сейчас такой, что в основной своей массе россияне не любят конкретно того или иного исполнителя, или тот или иной стиль. Люди любят хорошие песни и готовы их слушать в разных жанрах. Наш результат показывает, что это действительно так.
В холдинге «Русская медиагруппа» есть весьма популярный музыкальный телевизионный канал RU.TV. Есть ли взаимодействие «Русского Радио» и RU.TV в программной политике?
Прямого взаимодействия нет. Это достаточно самостоятельный продукт, но, поскольку мы находимся в одном холдинге и у нас дружественные редакционные коллективы, мы и общаемся, и советуемся, и делаем кросс-промо какое-то, и используем достижения друг друга в продвижении продукта.
Нет ли у вас желания, используя мощные медиа-ресурсы, заняться полноценной продюсерской деятельностью, создавать и продвигать новых артистов? И, тем самым, получать доход не только от рекламы, но и от их концертной деятельности.
Глобально такое развитие событий не исключается. Никто не запрещает этим заниматься, имея такие медийные возможности. Но тут всегда встаёт только один вопрос, который и менеджеры и акционеры задают самим себе: как можно совмещать непредвзятое отношение к контенту с прямой заинтересованностью в его продвижении?
Ты не можешь одновременно быть футбольным арбитром и тренером одной из команд. Ты уже не сможешь быть объективным и начинаешь отодвигать более качественный контент, а соответственно начинаешь терять рейтинг, терять доходы и терять те самые ресурсы, которые ты задействуешь в продвижении своего артиста. Да, подобные соблазны есть у каждого медиа. И мы уже сталкивались с этим, когда телевизионные каналы начинали глобально и повально продвигать результаты своих шоу, перекрывая кислород, как мы заметили, всем остальным. Российский шоу-бизнес расхлебать последствия этих фабричных и народно-артистических событий не может до сих пор. («Фабрика звёзд» выходила на Первом канале, проект «Народный артист» на канале «Россия»). И телевидению это вернулось большим бумерангом потому, что они игнорировали большое количество интересных артистов, которые тогда появлялись.
Но некоторым удаётся пробиться. Вот Алексей Чумаков из проекта «Народный артист» теперь является чуть ли не лицом Первого канала.
Да, Алексею понадобилось на это несколько лет и в большей степени он известен как телеведущий, а не как музыкант, к великому сожалению. Алексей – интересный музыкант, но пока мы его знаем как шоу-мена. То есть прошло время, а звёзд-то…. кого показывать? Те не взлетели, новых не пригласили… поэтому так часто мы и видим звёзд 80-х и 90-х годов потому, что кто-то же должен приходить и участвовать в телевизионных шоу.
Поговорим о звучании песен. Многие артисты, с которыми я общаюсь, утверждают, что принося свои новые песни к вам на «Русское Радио», они часто бывают вынуждены переаранжировывать свои произведения, для того чтобы песня встала в эфир. Происходят ли такие вещи и можно ли говорить о стандартах звучания «Русского Радио»?
Что такое звучание «Русского Радио»? Если вы послушаете «Русское Радио» год назад или пять, это совершенно разное звучание. Дело не только в одежде эфира, которую мы постоянно обновляем – в джинглах, межпрограммных заставках. Кровь «Русского Радио» – это музыка. И она меняется. Музыкальное полотно постоянно развивается. Пусть не так стремительно, как на Западе, но это постоянно происходит. Стандартов звучания, как таковых, нет. Но разумеется, если вдруг песня очень крутая, яркая и индивидуальная, то с одной стороны, это хорошо. Но с другой, есть риск, что она может выбиться из общего полотна.
То есть «слишком модная» - это тоже плохо?
Что значит «слишком модная»? «Русское Радио» крутит самые популярные песни нашей страны. А если кто-то думает, что его песня «модная», но она никому не нужна, то у него странное понимание моды. Если мы сомневаемся, по тем или иным причинам в песне, мы говорим «welcome», но давайте мы не будем первыми. Давайте мы посмотрим, как эта песня будет развиваться на рынке, что с ней произойдёт, как её примет аудитория? Не одно же «Русское Радио» существует. Опять же есть интернет. Информационное поле сейчас настолько развито, что хороший контент остановить никто не в силах. Это легенда о том, что сидит там вахтёр Кожевников (Сергей Кожевников – Генеральный директор, Председатель правления ЗАО «Русская медиагруппа») или Емельянов и не пускает талантливого артиста.
Но многие говорят именно так.
Это иллюзия, но пойди докажи. Хорошим песням или не очень, но которые оказались людям нужны, никто не помогал. Песню «О боже, какой мужчина!» никто не навязывал. Это был социальный заказ. И все радиостанции поставили, хотя не стоит за этим ни суперпродюсера, ни мегабюджета. И так часто происходит, вспомните 5Sta family – песня про «Малышку». Раз в месяц минимум появляются такие песни, которые невозможно остановить. Ни одна радиостанция не откажется принять песню, которая нравится людям. Нам такие песни нужны! Мы следим за информационным полем и ищем такие композиции. Но когда присылают диск с новой песней, на котором написано «стопроцентный хит!», я на сто процентов уверен в том, что это какая-то фигня. Только авантюристы, мошенники и недалёкие люди могут утверждать, что они могут безошибочно отличить хит от не хита. Тут не только математика, но и элемент чуда. Разумеется, менеджеры на радиостанциях, которые круглосуточно находятся в музыкальном потоке, они имеют некое понимание тренда, ощущение социального заказа. Менеджер опытный, с хорошим ухом может приблизительно, субъективно дать некую оценку. И то это будет очень приблизительно.
В то же самое время многие заслуженные артисты с обидой в голосе говорят, что даже им таким великим очень сложно поставить новый материал в эфир «Русского Радио». Получается, что у вас все равны?
Абсолютно. Я повторю. Изменилось общее отношение. Это общемировая тенденция. Не то, чтобы кумиры измельчали. Нет, они остались такими же великими. Но, если раньше люди всей страны любили артиста Пупкина, и все ждали его новую песню, которая становилась национальным событием, то сейчас люди просто ждут хороших песен. Сейчас рынок очень большой, конкуренция огромная. Аудитория стала более точечно подходить к выбору.
Вернёмся к хит-параду. Многие артисты опять же жалуются, что не могут попасть в «Золотой Граммофон». Говорят, что наша песня стояла, стояла в хит-параде. Так она себя там прекрасно чувствовала, и мы уже ждали приглашения в Кремль, но на последней неделе она вдруг из него исчезла. Никто не верит в такие совпадения.
Дело в том, что история про некое необходимое количество недель вообще надуманная. У нас такого правила не существует, что надо продержаться определённое количество недель, чтобы песня оказалась в итоговом «Золотом Граммофоне». У нас в Кремль попадают лучшие песни. «Золотой Граммофон» - очень сложный механизм. Очень много источников информации. Это и прямое смс-голосование, и голосование в интернете, и звонки в столы заказов и в региональные столы заказов. Есть очень много песен, которые являются знаковыми для года, но, к сожалению, все попасть в «Золотой Граммофон» не могут, не смотря на количество недель, которые они провели в хит-параде.
А у меня есть один пример, о котором я хотел спросить. В городе висят рекламные биллборды кремлёвской премии и на них лица известных артистов-участников премии. Среди них есть человек по имени Александр Коган. Многие мои друзья спрашивают у меня, кто это? И раз он участвует в Золотом граммофоне неужели этот человек более популярен сейчас, чем, к примеру, Иван Дорн или Ева Польна?
Опять-таки, Ева Польна и Иван Дорн могут быть гораздо популярнее Александра Когана, который в этом году впервые появился на российском рынке. Но дело в том, что награды в «Золотом Граммофоне» вручаются за успех песни, а не за раскрученность исполнителей. Значит, в этом году ни у Ивана Дорна, ни у Евы Польны не было песни, которая была бы более популярна песни Александра Когана. А потом, не поставим мы Александра Когана, а поставим Еву Польну и поклонники Александра Когана будут жаловаться, что мы ставим одних и тех же, и у нас новые имена не появляются. Все довольны быть не могут.
Но мы же понимаем, почему разговор идёт конкретно об этом исполнителе. Всегда вызывает подозрение, когда человек, которого вообще никто не знал, вдруг, неожиданно, ниоткуда появляется сразу везде.
За «везде» я ответить не могу, как говорят в Одессе, я отвечу за радио. У нас появилась песня, которую сделал хитмейкер Виктор Дробыш. У Виктора достаточно большой процент песен добился большого успеха. Когда Виктор нам эту песню принёс, представил, уже клип на RU.TV шёл, и сказал, что он в это песню верит, сказать честно, я как медиаменеджер в не был уверен в успешности этого продукта. Но я вижу маркетинговые цифры, я вижу звонки, я вижу смски, я вижу реакцию аудитории.
То есть мы все просто завидуем?
Это реальные цифры. Вопрос в другом: есть исполнители, которые 20 лет идут к успеху и сами себе пробивают дорогу, есть исполнители, которые имеют возможности для некого старт-апа, спонсорской поддержки. Все в разных условиях. Григорий Лепс 20 лет был Григорием Лепсом, прекрасно работал и не обладал такой уж сильной популярностью, потом в один год случился глобальный прорыв. Никто не задавал вопросы, кто, где, почему. Тот же Иван Дорн, между прочим, он тоже появился вдруг в секунду и тоже везде. Мы же говорим о «Золотом Граммофоне» как об итоговой истории аудитории именно «Русского Радио».
Хочу сказать, что мы пробовали музыкальный материал Ивана Дорна на «Русском Радио» и, к сожалению, для многомиллионной аудитории «Русского Радио» музыкальный материал Ивана Дорна не показался привлекательным. Его песни достаточно замысловаты, и одно дело, когда ты видишь его выступления на сцене, а он фантастически работает, фантастическая энергетика. Но когда ты слышишь только музыку, оказалось, что люди не готовы три или четыре раза в день слушать достаточно тяжёлые и по музыке, и по тексту композиции. А бывают обратные истории. Есть очень много имён в радиоэфире, у которых не очень хорошо складывается концертная деятельность. Но радиоматериал у них получается фантастический. Люди любят и знают их песни, но не знают зачастую даже имени артиста. Таких историй миллион. Причём трагичных историй, когда у артиста получается всё, он получает «Золотые Граммофоны», но его концертная деятельность так и не взлетает, потому что чего-то не происходит в зале. А есть люди, которые на радио не играют, а у них всё в полном порядке на концертах и им радио не нужно вообще. Вот Иван Дорн – счастливый человек. Дай Бог ему здоровья! Всё у него в порядке. И «Русское Радио» ему, может, и не нужно. У нас тоже часто возникают вопросы к артистам. Мы их поддержали, мы в них вложились эфиром, аудитории они понравились. Дальше что они будут с этим делать? Как они разовьют этот продукт? Где полные залы? Где суперклипы? Где концерты в «Олимпийском»? Мы же тоже ждём это. Мы же надеемся, что к нам их успех вернётся бумерангом вместе с их аудиторией. А то, что каждый артист и его фан-группа уверены в том, что их артист самый талантливый, а все остальные, конечно, нет, и именно он должен быть в «Золотом Граммофоне»…
Нет, все уверены по-другому: что наш артист самый талантливый, а остальные занесли!
Да, такая версия тоже есть и всегда будет. Но я могу сказать, что «Золотой Граммофон» - это наш ребёночек. Мы очень аккуратно обращаемся с этим хит-парадом и еженедельным, и тем шоу, которые происходит раз в год. И то, что оно вот уже почти 20 лет выходит в эфир и пользуется таким успехом, это же не просто «мы деньги больше потратили на декорации». Огромное количество конкурирующих премий не имеют такого успеха. Прежде всего, потому, что у нас там реальные песни, за которые люди голосуют. И билеты, которые мы за три месяца до премии распродаём, это тоже серьёзный показатель. В том же Кремле проходят и другие церемонии, устраиваемые различными телеканалами и радиостанциями, и половина зала нагнанные.
В заключении последний вопрос, связанный с вашей недавней публикацией на личной странице в Фейсбуке. Вы написали, что на вас подали в суд. Что это за история?
Произошла ситуация, в которой я ещё сам до конца не разобрался. Я являюсь главным редактором радиостанции «Русское Радио» и в тех или иных ситуациях, связанных с эфиром, всегда есть выбор – подать в суд на физическое лицо или юридическое лицо. В данном конкретном случае было выбрано физическое лицо, то есть я. Подан иск в суд от Роскомнадзора, его уральского филиала. Как утверждается, было найдено нарушение закона о защите детей от вредной информации. На вопрос, в чём же конкретно нарушение, нам пока ответ никто не дал.
То есть что-то услышали в эфире?
Да, но не ясно - была ли эта какая-то конкретная программа, «Шоу негодяев», утреннее шоу, рекламный ролик или песня. Мы в данный момент понять не можем. Как мы выяснили, есть некий протокол и к нему приложено около 20 дисков записи эфира «Русского Радио». Мы на самом деле очень аккуратно подходим к вещанию и выполняем все рекомендации того же Роскомнадзора. У нас по несколько раз в день звучит информация о возрастном ограничении. Но вот, что я хочу сказать, у нас не так давно был Совет по культуре при Президенте России с Владимиром Владимировичем Путиным, в котором я тоже принимал участие, и мне была дана возможность выступить. И это был один из тех законов, который я раскритиковал. Прямо дал понять, что закон странный. Я обратил внимание на то, что этот закон один из тех, которые были приняты без обсуждения с профессиональным сообществом. Сначала принимаем, а потом думаем, как будем применять. С этим законом мы получили кучу спорных продуктов, никто не понимает, куда какие бляшки с возрастными ограничениями вешать. Я всегда привожу пример, когда фильм «Человек с бульвара Капуцинов» идёт с плашкой «16+», а фильм «Хоббит» идёт с ограничением «6+», хотя в «Хоббите» отрываются головы, кишки, кровь. И что из этого несёт вредоносную информацию, а что нет?
Или вот я вчера смотрел фильм «Как царь Пётр арапа женил» с Владимиром Высоцким в главной роли, где герой Владимира Семёновича объясняет ребёнку, что детей сечь надо. Достаточно аргументированно. Либо это государственный взгляд на воспитание детей, что детей пороть надо, или это всё-таки вредоносная информация, и насилие над детьми мы не приветствуем? Очень много спорных моментов. Каким образом всё это регулировать, и судьи кто? Вот, как бумеранг, эта история мне возвращается. Мы можем повесить на эфир ограничение и «16+» и «18+», но мы понимаем: что слушает ребёнок - тот или иной продукт, должен контролировать в первую очередь родитель, который рядом находится. Он должен выбирать, что ребёнку хорошо, а что плохо, ведь дойти можно до полного идиотизма. К нам приходят иногда удивительные жалобы. Недавно пришло письмо, в котором упоминается песня Олега Ломового (опять же, если говорить о новых именах). У него есть песня «Разобрали всех девок в городе» И там есть строчка «хоть вешайся на проводе». Все говорят, что это – призыв к самоубийству.
В своё время у меня была очень интересная история с песней Дениса Майданова «Время – наркотик». Тогда были жалобы, что артист рекламирует наркотики, хотя понятно, что это поэтическое сравнение. Я даже отправился в министерство и получил от них документ, который подтверждал, что песня не является пропагандой употребления наркотиков. Что делать тогда с песней «Чем выше любовь, тем ниже поцелуи», я вообще не знаю! Можно дойти то чего угодно! Главный вопрос: кто судьи, кто это определяет? Я считаю, что одна из главных проблем наших законодателей в том, что прежде чем принять тот или иной законопроект они не проводят консультации с профессиональным сообществом, либо проводят консультации с очень узким лобби, которое заинтересовано в конкретном результате. Возможно, это просто чей-то заказ.
Текст: Алексей Остудин