Замысел нового клипа группы «Винтаж» на песню «Деревья», не уступающий по запутанности религиозным сюжетам романов Дэна Брауна, потребовал от солистов группы не только психологической стойкости, но и физической выносливости.
Первый день съемок Анна Плетнева с терновым венком на голове провела на вершине пирамиды, состоящей из нескольких сот почти обнаженных людей, тела которых были расписаны молитвами на разных языках. Люди двигались в такт музыки, имитируя занятие любовью и явно получая удовольствие от своей роли.
Около пяти часов ушло на то, чтобы прозрачной нитью привязать пряди Аниных волос и превратить их в крону дерева, тело же певицы должно было «врасти» в его ствол. Естественно, все это время «привязанная» девушка не могла сдвинуться с места, но от предложения установить внутри ствола биотуалет категорически отказалась.
В результате дикого первобытного танца на углях, сев в творческом порыве на шпагат, певица получила растяжение и жуткую судорогу. Но телесные муки в прямом смысле слова Плетневой пришлось испытать в сцене, которая в сценарии была обозначена как «Ад». К этому времени боль в ноге была уже настолько невыносима, что сцену, в которой Анна «распята» канатами и окружена полуголыми красавцами, явно не скрывающими своих грязных намерений, получилось снять только после приезда «Скорой помощи». Укол с солидной дозой обезболивающего и «заморозка», которую обычно применяют боксеры на ринге, позволили благополучно закончить съемочный процесс.
Певице даже не пришлось раздеваться для укола, так как часть тела, именуемая в быту по-разному и требуемая для процедуры, костюмом не прикрывалась. «Съемка проходила в Киеве, - рассказывает Аня, - самостоятельно подняться по трапу самолета, на котором мы возвращались в Москву, я уже не могла, и меня несли на руках. Прямо из кабины пилота связались с «Шереметьево», и из самолета меня вывезли на кресле-каталке. Лечение заняло несколько недель».
Другой участник группы Алексей Романоф практически не пострадал за время съемок, так как в кадре от него остались... одни губы. Его лицо было покрыто зеленым гримом и сливалось с зеленым фоном студии, зато идеальные губы, накрашенные ярко алой помадой со специальным лаком, вызывали зависть у всех девушек на съемочной площадке. Но когда голову зафиксировали двумя струбцинами, как больному перед трепанацией черепа, зависть сменилась сочувствием.
«Мы хотели снять притчу, - размышляют музыканты, - в которой нет конкретного места и времени, но есть многовековая история человечества от язычества до христианства. И мы на себе физически испытали, что история эта очень непростая…»
Первый день съемок Анна Плетнева с терновым венком на голове провела на вершине пирамиды, состоящей из нескольких сот почти обнаженных людей, тела которых были расписаны молитвами на разных языках. Люди двигались в такт музыки, имитируя занятие любовью и явно получая удовольствие от своей роли.
Около пяти часов ушло на то, чтобы прозрачной нитью привязать пряди Аниных волос и превратить их в крону дерева, тело же певицы должно было «врасти» в его ствол. Естественно, все это время «привязанная» девушка не могла сдвинуться с места, но от предложения установить внутри ствола биотуалет категорически отказалась.
В результате дикого первобытного танца на углях, сев в творческом порыве на шпагат, певица получила растяжение и жуткую судорогу. Но телесные муки в прямом смысле слова Плетневой пришлось испытать в сцене, которая в сценарии была обозначена как «Ад». К этому времени боль в ноге была уже настолько невыносима, что сцену, в которой Анна «распята» канатами и окружена полуголыми красавцами, явно не скрывающими своих грязных намерений, получилось снять только после приезда «Скорой помощи». Укол с солидной дозой обезболивающего и «заморозка», которую обычно применяют боксеры на ринге, позволили благополучно закончить съемочный процесс.
Певице даже не пришлось раздеваться для укола, так как часть тела, именуемая в быту по-разному и требуемая для процедуры, костюмом не прикрывалась. «Съемка проходила в Киеве, - рассказывает Аня, - самостоятельно подняться по трапу самолета, на котором мы возвращались в Москву, я уже не могла, и меня несли на руках. Прямо из кабины пилота связались с «Шереметьево», и из самолета меня вывезли на кресле-каталке. Лечение заняло несколько недель».
Другой участник группы Алексей Романоф практически не пострадал за время съемок, так как в кадре от него остались... одни губы. Его лицо было покрыто зеленым гримом и сливалось с зеленым фоном студии, зато идеальные губы, накрашенные ярко алой помадой со специальным лаком, вызывали зависть у всех девушек на съемочной площадке. Но когда голову зафиксировали двумя струбцинами, как больному перед трепанацией черепа, зависть сменилась сочувствием.
«Мы хотели снять притчу, - размышляют музыканты, - в которой нет конкретного места и времени, но есть многовековая история человечества от язычества до христианства. И мы на себе физически испытали, что история эта очень непростая…»